Галерея иллюстраций к басням Хемницера

Два купца. В каком-то городе два купца жили. Один из них одним лишь жил, что деньги всё копил. Другой доход свой в хлеб оборотить старался. Богатый деньгами товарищу смеялся, что он всё хлебом запасался. Вдруг войско к городу с осадой подступило. С осадой и голод наступил. Кощей в числе несчастных был, который хлеба попросил: Дурно поступаешь, когда одни лишь деньги собираешь.
Мужик и корова. Коня у мужика не стало, так он корову оседлал. Корова только лишь под седоком шагает, седок корову погоняет, корова вы ступкой всё тою же ступает, и только лишь под ним пыхтит. Седок, корову дубиной подгоняет, корова пуще лишь пыхтит, потеет и кряхтит. Седок удары прибавляет, корова всё шагает, а рыси, хоть убей, так нет у ней: Не зря в народе говорят! Седло корове непристало.
Дом. У хозяина был дом хороший, небольшой. Но ему казалось этого мала. И начал он к нему пристройки прибавлять и дом как город стал. И что бы дом исправно содержать не стало у хозяина дохода доставать. И дом весь развалился: Сколько государев, которые упали, когда безмерное пространство получали. Лучше дом иметь исправный, небольшой, чем дворец который развалился.
Хемницер Иван Иванович. Малоизвестный русский поэт, баснописец и переводчик, член Российской академии, один из основателей русского классицизма. Родился в семье врача, служил в армии, участвовал в семилетней войне, служил в горном ведомстве. Его басни пользовались большой популярностью у современников и в начале XIX в. Считается самым значительным русским баснописцем до Крылова.
Собака и мухи. Собака ловит мух, однако, не поймает. И глупая не рассуждает, что муха, ведь, летает. И что поймать ее пустое затевает. Лови, собака, то, что сыщешь под ногой, Не то, что над твоей летает головой: Берись за то, к чему ты способен, Коль хочешь, чтоб в делах успешный был конец.
Стряпчий и воры. На краже двоих воров поймали, Должны их были уж казнить. Однако они прознали, что стряпчий есть, который может с судьями вопрос решить, что бы на волю их освободить. За это стряпчий от воров подарки принимал, и вместе с ними пировал. Воры имея привычку к лиходейству, после пира свои подарки воротили, и стряпчего поколотили: Кто с плутнями живет и плутням потакает, от них и погибает.
Два соседа. На двор чужой свинья к соседу забрела, и там бед пропасть накутила: гряду изрыла. Встревожился весь дом, и свинью принялись травить, гонять и бить, метлами, кочергой, другой ее ногой, свинью в конец убили. Соседи меж собой судились. Тот просит за сад изрытый свой, другой, что свинью затравили. И подлинно, суда искали, пока не стало ни кола у истцев, ни двора: Худой мир лучше доброй ссоры.
Попугай. У барина был попугай, который как-то невзначай, от барина из дому улетел. В окошко залетел к крестьянину простому, и только прилететь успел, заговорил, что разумел. Мужик словесных птиц не видывал таких, счел, что влетела в дом нечистых сила. Жена его хитрая была, скорей горшок взяла, и попугая им накрыла. Меж тем нашел барин попугая, под горшком, чуть-чуть живого: Беда попасть с умом к невежде в дом.
Богач и бедняк. Бедняк в какой-то дом пришел, который ум и чин с заслугами имел, но бедняка никто не только что не встретил, никто и не приметил. Приветствия ни и ком бедняк наш не находит. За бедняком, богач приехал в тот же дом, не имел богач сей ни заслуг, ни чина, все встали перед богачом, стул и место уступает, то там его сажают: Так людей богатство ослепляет, сей свет таков, что кто богат, тот каждому и друг и брат.
Барон. Жил скупой богач, и у него один был сын. Отец его скончался, наследства миллион молодчику достался. И захотел сынок, имевши миллион, бароном сделаться, и сделался барон. И всё мечтал министром стать иль славным полководцем. Тем временем гулял и веселился, и город весь его доходами жил. Истрачен был миллион, и ни кому не нужен стал барон: Богатство пагубно и вред, в ком воспитанья нет.
Метафизический ученик. Отец богатый сына заморе послал учиться, но от учёбы он толковее не стал, и вам на удивление, решил сыскать ответ, что есть начало всех начал. Дорогой медлил в размышлении, витая в облаках, вдруг в яме очутился. Отец узнав что с сыном беда случилась, схватил веревку и побежал его спасать, но сын витая в размышленья, имея философский свой подход: верёвка слишком примитивна, на что отец ответил: ты за морем переучился, за это в яме сиди, пока реальной жизни, ты не научился.
Кошка. Говорят, нельзя без кошек быть, домашняя нужна полиция такая, не меньше, как и городская, зло надобно везде стараться отвратить. И взяли кошку в дом, чтобы мышей ловить, и кошка их ловила. Хозяйка дома, птиц разных при себе держать, а кошка, будучи блудлива, с мышей на ловлю птичек напустила, и на ряду с мышами их душила. За это ремесло лишилась головы: Откликнется мерзавец на доброту лишь злом, характер свой не поменяет нипочём.
Лев, учредивший совет. Лев учредил совет какой-то, неизвестно, и посадил в совет слонов, большую часть прибавил к ним ослов. Лев при этом полагал, что умные слоны ослов научат как мудрые решенья принимать, уж ли и впрямь, что ум слонов на ум не наведет ослов? Однако, как совет открылся, дела совсем другим порядком потекли, ослы, слонов с ума свели: Если нужно принимать важные решенья, то нечего надеяться на ослов.
Друзья. Случилось мужику чрез лед переезжать, и воз его сквозь лед провалился. Мужик кричит: «Ой тону! ой! помогите!» «Поможем», — каждый подтвердил. Но к возу между тем никто не подходил. Хотя они все с одной деревни были, друзьями меж собою слыли, не раз за братство вместе пили, Крестами даже поменялись. А братний воз ко дну идет. На счастье, сторонние сбежались и вытащили воз: Другом никого, не называй, не испытав!
Куры и голубка. Какой-то мальчик птиц любил, дворовых, всяких без разбору, и крошками кормил. Лишь голос даст ко сбору, то куры тут как тут, отовсюду набегут. Голубка тоже прилетела, и крошек поклевать хотела, да той отваги не имела, чтоб подойти к крохам. Бросая мальчик корм, рукою лишь взмахнет, голубка прочь да прочь. А куры между тем с отвагой наступали, клевали крохи да клевали: Счастье смелый там найдет, где робкий потеряет.
Великан и карлики. Купались карлики в реке, к ним великан пришел, который тоже хотел, купаться. Да видит, для него река, в том месте, где они купаются, мелка. И спросил великан у карликов: не знают ли, где глубина? Поди туда, — ему сказали. И место указали. Однако река, для великана всё мелка. Но всё, где карлики и дна не находили, в брод переходит великан: Иному и в делах лужайка — океан.
Побор львиный. Лев решил организовать сбор масла со звериного народа. Сборщиков было назначено немало. У одной команды масло к своим лапам приставало, а льву кусочек доставало. В другой команде сборщики зная честь, доход весь полный льву в казну сдавали: Где сборы, там и воры, и дело это таково. Чем больше сборщиков, тем больше воровство.
Соловей и вороны. Свист соловья известно без того, чтобы хвалить его. Вздумай на него воронья чернь озлиться, из зависти, что он, когда бы петь ни стал, не дать уж больше отличиться, всем вместе с ним запеть, когда он петь начнет, то голос весь его за нашим пропадет. И только соловей свистать, воронье стадо ну кричать! Но голос соловья не только не терялся, приятнее еще по роще раздавался: А зависть и у животных бывает, И, может быть, людской еще не уступает.
Лошадь с возом. Я видел, лошадь воз с каменьями везет, и очень лошадь уж пристала, воз сена впереди идет. То, чтоб до сена ей добраться, она, хоть через мочь, везти и надседаться, и так вперед всё шла да шла, пока воз с камнями до места довезла: Когда приманчивость людьми не управляла, К чему тогда годился свет? Куда и не идти, теперь иной идет. Приманчивость ведет.
Осел, приглашенный на охоту. Собравшись, лев зверей ловить, осла в числе своих придворных приглашает. Осел дивится и не знает, как милость эту рассудить. Сподобил милости, не погнушавшись мною, так, знать, чего-нибудь я стою. Осел начал возноситься, не знает, как ему ступить. Не всякому ослу случится, льва на охоту проводить. Зверей, которых затравили, всех на осла взвалили: Тогда осел узнал, что взят на охоту, не в уважение, а на работу!
Осел-невежа. На встречу конь ослу попался, где путь весьма тесненек был. И конь почтенья дожидался, чтоб ему дорогу уступил. Однако же осел невежей выступает, коню проходу не дает. Конь, видя это, сам дорогу уступает, осла пропускает наперед. Сказав: «Изволь ты первый проходи. Я не намерен прав твоих тебя лишить. И сам тобою быть: Полное невежество приводит к полному тупоумию.
Муравей и зерно. Готовя муравей запас, нашел зерно промежду мелкими одно. Зерно весьма, весьма большое. Не муравью бы с ним, казалось, совладать, да нет, дай муравью зерно большое взять. Зерно он думает такое, одно на целую, мне зиму может стать. И потащил зерно большое. Вдруг тягость всё перемогла, и муравья с грузом сорвала: Не трогая струну людскую, мне только муравью хотелось бы сказать, чтоб свыше сил не подымать.
Стрелка часовая. Когда-то стрелка часовая, на башне городской, свои достоинства счисляя, расхвасталась собой. Всему я городу служу как бы в закон, всё, что ни делают, по мне располагают, по мне работают, по мне и отдыхают. Так что весь город подо мной. Ей шестерёнки отвечали: знай, если бы не мы тобою управляли, тебя бы, собственно, ни во что не считали: Так хвастается и человек, который за себя работать заставляет.
Желание кощея. Вот эту-б тысячу мне только докопить, сказал кощей, давно уж тысячи имея. Сбылось желание, и тысячу он докопил, однако же, кощей все недоволен был. И тысячу еще желает. Сегодня тысячу и эту докопил, А завтра умер он, и все его именье Досталось другим на расточенье: Когда-б иной доход приумножая свой, еще сегодня догадался, и пользоваться им старался.
Два семейства. Представлен муж с женой, плывущие на лодочке одной, рекой где камней и мелей множество встречают, своею лодкой в месте управляют и счастливо к берегу плывут. Представлен муж с женой, плывущие такою же рекой, с женой у мужа ладу нет: жена весло бросает и мужу не помогает. В пучину лодку их несет: От согласия все вещи возрастают, а несогласия все вещи разрушают.
Хитрец. Однажды в Лондоне хитрец сыскался, пустил по городу рекламу, что он намерен в кувшине уместится. Билеты проданы, назначен час представления, народ собрался всякий, купцы, дворяне, простые люди. Подходит время представления, долго дожидавшись узнали, что хитрец и с деньгами пропал: Каких, подумаешь, обманов не бывает! Тот тем, другой другим обманщик промышляет.
Осел в уборе. МОтправил лев осла послом к другу своему. В богатые одежды нарядив, чтобы другу подарки передать. Возгордился осел в уборе, лягается и всех толкает, давит, бьет. Ни кто еще так много не гордился, и звери с жалобой ко льву обратились. И видя, отчего осел так поступает, и наказать осла, лев снять убор велел. Осел других достоинств не имел, без убора стал опять простым ослом: В наряде и ослы по спеси господа.
Зеленый осел. Какой-то с умысла дурак, осла раскрасил так, что стан зеленый, а ноги голубые. Повел осла по улицам дурак. Увидев! люди говорили: «Ахти! осел какой, чудеса такие! Два дня гонялся за ослом без памяти народ. На третий день осла по улицам ведут, и сколько все об нем сперва ни говорили, теперь совсем об нем забыли: Какую глупость ни затей, Как скоро лишь нова, чернь без ума от ней.
Привязанная собака. Собака привязи избавиться хотела, и привязь стала было рвать. Не рвется привязь: грызть её и переела. Но тою ж привязью опять, которой связаны концы короче стали, короче прежнего собаку привязали: В неволе неутешно быть, как не стараться свободу получить. Да надобно за все подумав приниматься, Чтобы беды большой от малой не нажить.
Паук и мухи. Постой, — паук сказал: я нашел причину, почему еще большой я мухи не поймал, а попадается всё мелочь. Дай раскину по шире паутину, авось-либо тогда поймаю и больших. Раскинув, выжидает их. Всё мелочь попадает: большая муха налетит, прорвется и сама, и паутину мчит: Такое и у людей бывает! Большой, хоть в краже попадется, выходит прав из-под суда, а маленький наказан остается.